«Лютик»: Как Саша Москалец записала самый летний русский альбом этого года. И самый упаднический «В сольном проекте у меня есть возможность выкрутить фейдер искренности на максимум»
Мы все устали пить. Вроде бы и лето, и бары открылись, но и коронавирус никуда не делся, и Цветкову судят, и людей в пикетах на Лубянке опять тащат в автозаки — как тут не запить? Теперь к этой странной жизни есть саундтрек — вышедший 10 июля сольный альбом «Банши» москвички Саши Москалец из группы Sewage Sour (новый проект она назвала «Лютик». Он весь — об этой дуальности: с одной стороны, бодрая летняя полуакустика под электронные биты (как у Фиби Бриджерс), с другой — тексты, полные меланхолии (как у любимых Москалец Патти Смит, Джоан Джетт и — неслучайное имя — Пита Доэрти).
Саша знает, что за каждой поездкой на такси после семи коктейлей, где «удастся уснуть под трип-хоп твоих костей», следует утро, где «„Алка-Зельтцер“, „Полисорб“, „Энтеросгель“». «Я устала пить, — мурлычет Москалец. — Больше не могу». Говорю же, мы все устали. «Банши» — самый летний и самый упаднический альбом на русском в этом году.
«То, что происходит с миром сейчас, — это первые шаги к настоящему апокалипсису, и мне хочется об этом говорить. О том, что ничего не будет хорошо. Или будет, но я не понимаю как», — рассказывает The Village сама Москалец.
Текст
Паша Яблонский
Редактор
Лев Левченко
Почему «Лютик»? Как-то раз Москалец делала съемку для журнала Flacon со своим другом, который постоянно говорил «лютик» — ну, люто то есть. «Мне нравится двусмысленность. Это одновременно и симпатичный цветок (хоть и ядовитый), и производное от слова „люто“. Я не собиралась называть проект так, но, когда пришло время выбирать название, поняла, что ждать идеального по звучанию и смыслу слова я не хочу и не буду, потому что ждать — это неприятно».
Песни, которые Саша пишет сольно, отличаются от тех, что она делает в Sewage Sour — основной ее группе, где она поет с Юлей Лёд, а за звук отвечает партнер Саши — Тара Москалец, человек из команды «Мутабора» («Лютик» спродюсировал также он). Коротко говоря, они проще. «В Sewage Sour мы можем работать над песней месяцами, убирать из припева слово с буквой Ч, потому что оно плохо звучит, — говорит Саша — В сольном проекте у меня есть возможность выкрутить фейдер искренности на максимум и просто транслировать то, что я чувствую в данный момент, без цензуры и самоанализа».
Одни песни Саша накидывает в заметках, когда возвращается после вечеринок домой. Другие пишет в такси — по дороге в студию. Получается своеобразный дневник жительницы мегаполиса, которой Москалец, работающая в Elle (неспроста такое внимание к оформлению обложек и клипов), безусловно, является. На эту относительную доступность по сравнению с Sewage Sour она и делает ставку — и она работает: после первых трех синглов с «Банши» на «Яндекс.Музыке» ее послушали почти 90 тысяч раз.
«Я сделала сольный проект, потому что у меня одна за одной начали рождаться песни, бесконтрольно. И я решила, что уже достаточно потусовалась в андеграунде и делать что-то сложное и не всем понятное мне неинтересно. Мне интересно своего персонажа показать широкой публике, чтобы была возможность высказываться на важные для меня темы», — говорит Москалец.
Тексты и зарисовки на укулеле Саша отдает Таре — тот записывает остальные инструменты и пишет бит. Работа с близким человеком не вызывает неловкости: «У него есть замечательная черта: он почти не обращает внимания на тексты, только на музыку. Конечно, это большой труд — работать с человеком, с которым живешь. Но для меня в любом деле самое важное — результат, и ради него можно и нужно работать над собой и учиться находить правильные слова», — рассказывает Саша. Были даже переговоры с лейблами Sony и Universal: «После первого релиза мне написал менеджер Sony Music, и мы несколько месяцев обсуждали возможность сотрудничества. За это время я практически с нуля собрала релиз. Тогда же я поняла, как важно, когда в твою музыку верят. Раньше мне было комфортно в роли андеграундной инди-артистки, а сейчас я хочу быть услышанной большой аудиторией». С Sony в итоге не сложилось, но Саша готова продолжать работать.
«Я отношусь к творчеству как к любой другой работе, даже серьезнее, поэтому никогда не пойму артистов, которые не читают контракты и не чувствуют своих обязательств. Более того, меня очень тронуло то, как внимательно и ответственно они проговаривали пункты договора. Я в этом плане считаю, что нужно трезво рассчитывать свои силы: хватит у тебя идей на пять альбомов или нет, сколько в действительности тебе нужно времени на производство, какие проблемы могут возникнуть по дороге… Мне нравится планировать на пять лет вперед, и я в этом плане ни секунды в себе не сомневалась», — рассказывает Саша.
Впрочем, во время переговоров с разными лейблами случались курьезы. Например, Rhymes Music (лейбл, которым занимаются основатели паблика «Рифмы и панчи») отказался прислать электронный образец договора: «Это вызвало у нас коллективное недоумение — как будто они используют голубиную почту или у них свой писарь, создающий всю документацию в единственном экземпляре. Как тогда они подписывают артистов из других городов? Неужели никто не смотрит контракт?».
Саша не стесняется рассказывать о своей позиции — по поводу дела Цветковой или экологии, — но в ее песнях этого нет. «Для того чтобы транслировать свою позицию прямым текстом, нужно дорасти, — говорит Москалец. — У меня нет цели бросаться на амбразуру, я не хочу называть себя активисткой прямо сейчас, игра „раньше сядешь — раньше встанешь“ мне не нравится. Мне бы хотелось найти своего слушателя и высказывать свое мнение не на 50, не на 100, не на 300, а на 3 тысячи человек в концертном зале и на миллионы — в Сети».
Но есть исключения: упоминаемая выше «Я устала пить». «Это не про усталость от вечеринок, это новое прочтение фразы „я устала это терпеть“. Я не понимаю, как можно жить в России, не испытывая непрерывного чувства стыда, — объясняет Саша. — Каждый год ты надеешься, что что-то изменится в лучшую сторону, но фундаментально мы в принципе движемся не в том направлении. Спасибо за красивые парки. Спасибо за чудесные Дома культуры. Очень рады городским праздникам и благотворительным забегам. Но ничего не может быть хорошо в стране, которая не заботится о матерях, пенсионерах и детях, где гомофобы запрещают радугу и любовь». Об остальных проблемах, которые не получается поднять в песнях, Саша планирует говорить другими способами. Например, вышедшие вместе с альбомом видео будут сопровождаться бегущим титром. Каждый из них — манифест на ту или иную тему: домашнее насилие, экология и репрессии со стороны властей.
Вообще Саша считает работу над музыкой не очень почетным занятием: «Я не горжусь тем, что занимаюсь музыкой. Сейчас миру куда больше нужны врачи, учителя, экологи, химики и честные, искренние лидеры. Но, видимо, миру об этом кто-то должен напомнить. Я пока не понимаю, как именно, не знаю, в каком виде я смогу это транслировать, но уверена, что к этому я совершенно точно хочу прийти. Мне никогда не понять музыкантов, добившихся успеха и ничего не отдающих обществу, в котором они живут. Бесконечные запуски фитнес-марафонов, школы стилистов и новые линии одежды. Я не понимаю, откуда у наших звезд такая мечта стать известным дизайнером или иконой стиля. Мне кажется, что, когда за окном 2020-й, куда понятнее мечта стать Илоном Маском или Джейн Гудолл».
Если «Лютик» не выстрелит, Саша собирается записать рэп-альбом: «На него отлично встанет та самая недостающая часть моего социального высказывания». А уже через месяц Саша собирается выпустить мини-альбом в еще одном новом жанре — Bubblegum pop: «Это смешные биты, немножко трэпа и мумбатона, и все в своеобразном анимэшном стиле». Похожую музыку Саша часто ставит на своих диджей-сетах — теперь можно будет включать в сеты собственные песни. Ну а если жизнь в России станет еще мрачнее, Саша откроет Церковь Сатаны. И в этом шуточном желании есть горечь: «Это единственная церковь, которую мы заслужили».
Обложка: Саша Москалец / Make It Music
