Как программист из Петербурга пытается заработать на древних моллюсках

Сорокасантиметровый аммонит — панцирь древнего моллюска — можно продать за 300 тысяч рублей, за зуб вымершей акулы мегалодона просят 150 тысяч, а если кому-то захочется украсить дом окаменелым моллюском трилобитом, ему придется заплатить от 10 до 300 тысяч рублей — все зависит от его размера и состояния.

Сейчас многие палеонтологи-энтузиасты не просто ездят на раскопки и изучают кости и окаменелости, но и пытаются зарабатывать на своих находках. Антон Барашенков из Петербурга увлекся палеонтологией несколько лет назад и начал замечать окаменелых древних существ на стенах торговых центров и станций метро. Он рассказал нам, как отказался от стабильной профессии разработчика и пытается заработать на трилобитах (пока получается не слишком хорошо).

Моллюск в торговом центре

Окаменелостями я увлекался с детства — читал энциклопедии, смотрел документальные фильмы Discovery. Уже во взрослом возрасте я понял, что палеонтология — вполне доступное занятие. В интернете я наткнулся на фотографию трилобита — это такой класс вымерших морских членистоногих, они напоминают современных мокриц. Раньше мне казалось, что найти их можно только в каких-то экзотических странах, а на самом деле моллюски оказались совсем рядом — на фотографии был трилобит из Ленинградской области. Я нагуглил, где можно найти похожего, и сразу же узнал несколько мест недалеко от меня. Еще до того как поехать на свои первые раскопки, я увидел моллюска в центре Петербурга. Его обнаружил даже не я, а сын. Он показал на фасад торгового центра «Галерея» и сказал, что в стене моллюск. Я пригляделся — это и правда был трилобит.

У меня выезды на раскопки ассоциировались не с археологическими экспедициями, а, скорее, с походом за грибами, только искать нужно не опята, а трилобитов. Все необходимое оборудование я просто загуглил и для первого выезда купил в строительном магазине молоточек, трехкилограммовую кувалду и зубило. Весь набор обошелся примерно в 3 тысячи рублей. Сейчас для очистки окаменелостей я еще использую бытовые предметы: нож, наждачную бумагу и зубную щетку. На первые раскопки я забрал сына под предлогом того, что это поможет его развитию. На деле же ему было не очень интересно, он просто прыгал по лесу и разжигал костер.

Оказалось, что раскопки правда похожи на сбор грибов: ты ходишь по лесу и высматриваешь булыжники, в которых могут быть древние моллюски. В первую очередь нужно смотреть на форму булыжника, он должен отличаться от остальных, быть немного угловатее и острее. Даже в первый раз я понял, что с таким камнем что-то не так. Я поднимал каждый, гуглил, что делать дальше, и оказывалось, что там на самом деле был трилобит.

Ленинградский трилобит

В палеонтологии нет такого крепкого и дружного сообщества, когда компании людей с одинаковыми интересами собираются и выезжают куда-то с палатками. Многие просто сидят на форумах и выкладывают свои одиночные находки. Я бы сказал, что это занятие не для социализации, а для созерцания. Я все же находил себе компанию единомышленников в группе «ВКонтакте». Обычно это происходит так: мы собираемся и едем на автобусе на однодневные экскурсии в Ленинградскую область, и нам про все породы рассказывает лектор-геолог. Это больше не про палеонтологию, а про породы в регионе — что в них произрастало, кто в них жил.

Однажды в штольнях мы нашли какие-то мелкие круглые камешки вроде гальки и особо не обратили на них внимания. Но оказалось, что это бактерии, которые миллионы лет формировали вокруг себя слои песка и благодаря этому дожили до наших дней. Еще как-то мы наткнулись на камешек, торчащий из стены, но геолог объяснил, что это гриб из девонского периода (четвертый геологический период палеозойской эры, начался около 419,2 миллиона лет назад и закончился примерно 358,9 миллиона лет назад. — Прим. ред.). В это время самые первые животные только выходили на сушу из воды.

Теперь я езжу на свои мини-раскопки несколько раз в месяц, занимает весь процесс не больше двух-трех часов. Обычно выбираю речку или небольшие каньоны, а когда хочется найти что-то редкое, отправляюсь на Путиловский карьер. В основном там ищут древние окаменелости. Туда приезжают не только энтузиасты с молоточками, но и люди с экскаваторами и электрическими отбойниками. Они добывают ископаемых в коммерческих целях. Я видел их находки даже на eBay. Там можно вбить в поиске «российские трилобиты» или «российские окаменелости», и вам покажут наших трилобитов, которых так и называют — ленинградские. Обычно их официально регистрируют как минерал или камень и отправляют в другие страны. Самый дорогой экземпляр из Ленинградской области обойдется в 10 тысяч долларов, но его не так просто получить: нужны экскаваторы, лаборатория. Зато если найти целого трилобита с шипами, то какой-нибудь частный коллекционер из США может выложить за него сотни или даже тысячи долларов.

На месте я снимаю небольшой слой породы камня или известняка, обрабатываю зубилом и молоточком, а потом везу моллюска домой, чтобы расчищать. От того, как ты почистил трилобита, будет зависеть его ценность. У всех редких видов есть тонкие шипы, и мастер может чистить такой около месяца — буквально, по миллиметру каждый шипик. Я обычно чищу трилобитов по вечерам, как раз помогает не только сидеть за компьютером.

Чем больше погружался в программирование, тем больше понимал, что я, скорее, не классический программист, которого ищут крупные компании, а такой айтишник в народном понимании — чувак, который сидит за компьютером и поделывает на фрилансе то дизайн, то сайты. Конечно, программист с узкой специализацией может получать хорошие деньги, но у меня слишком много интересов, хочется обо всем знать понемногу, поэтому по меркам IT у меня небольшой доход. Нормальные программисты зарабатывают от 100 тысяч рублей в месяц, но я не нормальный. За один краткосрочный проект получаю 200–250 тысяч, но это редкость, такое бывает раз в полгода. Ежемесячный доход тоже не нормирован. К тому же я из принципа не коплю деньги — и меня все устраивает. А еще после переезда в Петербург я зарабатывал один, потому что жена была в декрете — у нас двое сыновей, девять и пять лет.

Сейчас я начал зарабатывать еще и на своем увлечении палеонтологией. У меня есть аккаунты в инстаграме и тиктоке про раскопки и моллюсков, которых можно увидеть даже в метро. Пару раз мне предлагали разместить рекламу курсов по подготовке к ЕГЭ по биологии и какого-то развивающего мозги приложения. Денег с этого я получил немного, но хотя бы что-то. Аудитория у меня довольно большая, и я мог бы получать больше рекламных предложений. Для этого я планирую вкладывать в блог больше ресурса, а не снимать раскопки на коленке за пару минут.

Однажды отправил я трилобитов, которых нашел, во Владивосток, в детский археологический кружок. За каждого я получил от 300 до 500 рублей. Но тут для меня важен не заработок, а сам факт того, что на другом конце страны дети изучают мою находку. Я бы даже бесплатно их отправил. Мне часто пишут: «А продайте трилобита!», но пока я древними моллюсками не торгую. Для этого сейчас запускаю свой проект «Палеогород» — это карта окаменелостей в России и небольшой магазин. Еще не так давно я подружился с проектом Paleo Hunters. Это коммерческая палеонтология: ребята официально продают окаменелости, устраивают экскурсии, но комфорт-класса: чаем напоят, палатку разобьют, костер разожгут. Мы познакомились благодаря моему блогу в тиктоке и теперь планируем коммерчески сотрудничать уже в моем проекте «Палеогород».