Главный архитектор Москвы — о связи реновации с преступностью и бюро Захи Хадид Поговорили с Сергеем Кузнецовым о том, как изменится Москва и как горожане смогут повлиять на результаты конкурса по реновации

16 ноября в Петербурге открылся культурный форум, одним из самых ожидаемых событий которого было объявление итогов конкурса по реновации в Москве. Однако в последний момент стало известно, что подведение итогов откладывается — предварительно до января 2018 года. По словам главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, это вызвано решением мэра провести обсуждения проектов среди горожан. Редактор The Village поговорил с Кузнецовым на форуме и узнал, как москвичи смогут повлиять на результаты конкурса по реновации, какой проект представило бюро Захи Хадид и в чем Москва должна стать похожей на Венецию.

— Объявление результатов конкурса по реновации перенесли в последний момент, объяснив это необходимостью провести народные обсуждения. Почему эта идея возникла только сейчас, а не раньше?

— Вопрос был в деталях: в какой момент проводить обсуждения, демонстрации, слушания. В Москве есть сложившаяся практика того, что любые проекты обсуждаются широко и свободно — как бы ни пытались преподнести все иначе, так скажем, крайние активисты. Но в данном случае обсуждается не проект, а первые эскизы в нем. Действительно, раньше мы не делали этого, но такое поручение дал мэр. Он считает, что это новый шаг в развитии диалога власти и народа и хороший повод его сделать, потому что, надо сказать, и проектов-то еще не было таких резонансных и затрагивающих огромное количество людей.

— Как все-таки будет выглядеть процедура? слухи о голосовании на «Активном Гражданине» опровергли. И на что влияет мнение людей, если решение все равно принимает жюри?

— Про «Активного гражданина» сейчас сказать не могу. Но мы же говорим не о голосовании, а об обсуждениях с возможностью оставить голос. Я считаю, что действительно финальное решение надо выносить на основании мнения жюри. Неслучайно архитектурой занимаются профессиональные люди, которые этому много учатся. И хотя архитектура — это искусство для всех, очень опасно уйти в постоянную дискуссию с массой. Это ни к чему не приведет, и это не работа людей — разрабатывать и принимать решения. Но их мнение и отношение важно понимать. Я считаю, это просто научный эксперимент с выявлением точек притяжения внимания: на что люди больше или меньше реагируют. И это создание базы для решения, которое потом должны принять профессионалы.

— Но мнение масс может повлиять на решение? Если вы увидите, что абсолютное большинство голосует за проект, который не выбирало жюри.

— Может. Если мы увидим, что какие-то вещи явно нравятся горожанам, то, конечно. Архитектура же делается для людей в первую очередь. Я, честно говоря, пока не ожидаю, что так может пойти. Мне трудно прогнозировать, но я думаю, мы увидим, что делать не стоит — скорее, так. Наверное, какие-то вещи могут собрать негатив, потому что есть довольно рискованные предложения. Я ожидаю, что люди могут сказать: «Вот такого мы не хотим». А вот «что мы хотим» — сложнее сформулировать. Но еще раз повторю: это эксперимент. Мы будем выбирать из того, что для людей нормально или нейтрально.

— А когда начнутся обсуждения?

— Мы дадим информацию отдельно. Это будет происходить в ближайшие два месяца, начнется очень скоро.

— Вы уже видели промежуточные результаты, как оцениваете?

— Я считаю, что проекты очень качественные. И у меня есть уверенность, что если мы будем следовать этим концепциям (хотя они могут корректироваться), если мы хотя бы наполовину построим то, что предлагается, то будет создана среда гораздо более высокого качества, чем та, где сейчас пятиэтажки. Очень современная, продвинутая, комфортная городская среда, которую возможно создать у себя во дворе. Я в этом плане очень воодушевлен.

— при этом Там участвуют и иностранные бюро, которые не очень представляют себе русские реалии, — В частности, бюро Захи Хадид.

— Во-первых, у всех иностранных бюро есть русские партнеры, которые помогают им описать реалии. Во-вторых, это конкурсная история, в ней всегда есть такой градиент — от спокойных проектов и менее рискованных до очень ярких. Это обычная конкурсная практика, и задача жюри — выбрать из этих проектов.

Проект бюро Захи Хадид, конечно, находится среди тех, которые яркие и рискованные. Мы, в общем-то, затем их и приглашали, чтобы посмотреть разброс возможностей. Не хочу спойлерить, но еще раз повторю: нормально, что в конкурсе есть проекты от спокойных и надежных до очень ярких и рискованных. Мы это сразу предполагали, и не зря они прошли в финал. Что выбрать, где пойти на риск — это уже нам объявит жюри. Ну и посмотрим реакцию людей.

— Какие проблемы эти проекты должны решить: преступность, экологичность, вовлеченность в городскую сеть?

— По показателям человеческого капитала ситуация в городе неравномерная: преступность, образование, доходы населения, продолжительность жизни — это то, что измеряет благополучие территории. Действительно, спальные районы, особенно районы пятиэтажек, традиционно имеют показатели хуже.

Не связать это с качеством среды невозможно. Очевидно, карта благополучия полностью коррелирует с планировочной картой города. И поэтому я очень надеюсь, что мы поправим здоровье города и социальную ситуацию через развитие районов.

— Как это возможно?

— Криминал, как и любая деятельность, нуждается в месте, где ее осуществляют. Если нет темной подворотни с плохим освещением, потоком людей и отсутствием общественного контроля — не создается почва для развития криминальной среды, бродяжничества, появления бездомных животных и хаотичной свалки. Это все вытекает из планировки, примеров масса.

Возьмите Венецию — город с высочайшим уровнем социального контроля: много людей на улицах, первые этажи работают. Это пример идеального города-квартала. Статистика преступлений против личности в нем почти нулевая, потому что там такой уровень контроля, при котором нет места преступлениям насильственного характера. Поэтому я верю, мы можем так спланировать город, что поправим ситуацию.

— А можете более детально рассказать, какие требования были в ТЗ к финалистам?

— В ТЗ были заложены некие принципы, например параметры по плотности, по высотности. В целом плюс-минус это вращается вокруг цифры 25 тысяч — плотность населения на гектар, высотность — до 14 этажей, парковки — один этаж подземный и везде, где можно в пределах улично-дорожной сети, организованная парковка. Это дает заметно больше машиномест.

В общем, я все ТЗ рассказать не готов, но всему внимание уделено. На территории реновации очень большой ресурс оптимизации — в силу того, что планировочная структура сейчас очень рыхлая, что и стало почвой для нежелательного присутствия. Когда ее организовываешь и повышаешь плотность застройки, это очень позитивно влияет на качество среды.

— Фишман (Наталия Фишман — помощник президента Татарстана. — Прим. ред.) на форуме говорила, что изменение среды влияет на жителей. Как реновация повлияет на условных жителей Беляева?

— Повлияет совершенно точно. Потому что появится среда, которая предполагает присутствие одних групп населения, склонных к созиданию нормальной жизнедеятельности и меньше склонных к бандитизму и вандализму. Знаете, есть же известная теория разбитых окон: большинство людей следует за трендом — если вокруг бьют окна, то давайте бить окна, а если порядок, то давайте его соблюдать.

Как боролись в Нью-Йорке с граффити в метро? Там стали смывать граффити каждый день, и люди, понимая, что здесь нет места для граффити, просто перестали их наносить, хотя это те же самые люди. Но модель поведения меняется. Мы формируем поведенческий паттерн — что люди делают и что они не делают — он правда очень зависит от среды.

— Почему многие современные ЖК имеют цветастые панели?

— Цветастые?

— именно.

— Я думаю, что тут тоже есть место некой моде. Цвет часто является инструментом, который при скудном наборе возможностей позволяет делать яркие и запоминающиеся вещи. А адресность и индивидуальность очень важны: чтобы люди чувствовали, что это их дом, он должен чем-то отличаться. Не всегда так надо делать, но мода такая штука: есть одиночный интересный проект, его начинают тиражировать, если людям нравится. Сейчас увидите, как элементы парка «Зарядье» начнут повторяться.

— Многим кажется, что это напоминает детскую площадку и так прикрывается бедность.

— Кто что говорит, не знаю, но раз люди строят, вкладывают деньги и кто-то это покупает — значит, это нужно, на это есть запрос. Мне нравится цвет и нравятся яркие решения. Посмотрите на собор Василия Блаженного — это очень цветная вещь, много вещей в истории русской архитектуры яркие или белые.

Я считаю, что в условиях, где мало солнечного света, много мрачного времени суток, цвет нужен. Свет и цвет вызывают эмоции. Со временем люди поймут, что это позитивный момент.

— Как в целом должен измениться облик Москвы в связи с реновацией?

— Я считаю, что в Москве появится гораздо больше узнаваемых мест. Мы будем знать, что вот такой-то район, не потому что название есть, а потому что —запоминающийся образ. Это крайне важно: чем более штучный продукт, тем сильнее у людей ощущение престижности. Формируется другое отношение, мусор на пол не бросишь. Хотя некоторые и дома бросают.

Фотографии: обложка – Интерпресс/Тасс, Михаил Григорьев – Москомархитектура